«Театр Сюдалинна» вместо Русского театра: зачем это нужно, кто принял решение и почему прежнее название стало тяжёлым грузом
Интервью с директором театра Анне-Ли Пяйв
С прошлого четверга внимание всех СМИ, социальных сетей, простых граждан и политиков приковано к смене названия Русского театра. 5 июня произошел массовый информационный вброс: ссылаясь на ERR, СМИ опубликовали новость, что совет Русского театра переименует его в Театр Сюдалинна.
Сегодня, 10 июня, информация подтвердилась. Театр действительно будет называться „Театр Сюдалинна“. О новом названии, обсуждавшихся вариантах, а также о том, был ли вброс информации спланированной акцией театра или утечкой, о реакции Министерства культуры и внутренней атмосфере в труппе мы поговорили с директором театра Анне-Ли Пяйв. Русский театр Эстонии — единственный (из 61 зарегистрированного)
профессиональный эстонский театр, играющий на русском языке (по данным Департамента статистики, русский язык является родным для порядка 380 000 жителей нашей страны). Этим обстоятельством обусловлен высокий и пристальный интерес, который русскоязычная община и театральная
общественность проявляют к театру.
Сегодня, 10 июня, театр официально сообщил об изменении названия театра. С началом следующего театрального сезона Русский театр Эстонии будет официально переименован в Театр Сюдалинна. Название утверждено Советом театра и вскоре будет официально закреплено приказом министра культуры. Поскольку процесс переименования выпадает на период летних отпусков, он
может несколько затянуться.
– Как, кому и когда пришла идея переименования театра?
Кто былинициатором?
Как был запущен и проходил этот процесс?
– Вопрос о переименовании театра встал более года назад. Инициировал обсуждение этой темы председатель совета Маргус Алликмаа. 29 апреля состоялось первое публичное обсуждение. Были приглашены журналисты, общественные деятели, критики, представители центра интеграции, министерства культуры, блогеры, члены труппы. Каждый мог высказать своё мнение. Следующее собрание состоялось ровно через месяц, 29 мая. Участников было больше. Были и представители СТД, Эстонской Театральной Агентуры, Союза драматургов, представители других театров и работники театра. 20 декабря состоялось общее собрание коллектива, где сотрудникам были показаны все 56 вариантов названий. До этого собрания у всех работников была возможность предложить своё название театра. Надо сказать, что люди были активны, что говорит о том, что никто не остался равнодушным к этому серьёзному вопросу.
– Почему именно сейчас возникла необходимость переименования Русского театра в Эстонии?
Многие соотносят это с изменившейся политической ситуацией и “отменой всего русского”. Это не так. Действительно, так совпало, что сейчас
переименовываются и Центр русской культуры, и Русский театр. Если взглянуть на соседей, то Вильнюсский русский театр переименовали в Старый театр ещё в 2022 году, когда началась полномасштабная война в Украине, а Рижский русский театр имени Михаила Чехова до сих пор носит это название, правда, уже несколько лет сокращает его до Театра Чехова, например, в логотипе. Со сменой названия не изменится язык, на котором мы играем. Со сцены продолжит звучать русский язык, и мы будем играть детские спектакли на русском языке, чего уже не делают некоторые русские театры в странах Балтии.
– Неужели переименование театра действительно необходимая мера?
– Критикеры нового названия театра не работают в театре, зачастую в него даже не ходят и, конечно, они не представляют, с какими трудностями мы
сталкивались из-за названия каждый день. Было очень больно и дорого лишиться страницы в Фейсбуке, и очень трудозатратно постоянно письменно
отвечать на запросы, что мы не российский театр, потому что „vene“ именно так зачастую и переводится.
Анне-Ли Пяйв отметила, что из-за названия театр потерял страницу в Facebook, где было 17 000 подписчиков. Автоматический перевод „Vene Teater“ как „Российский театр“ привел к блокировке. Сейчас у новой страницы 12 000 подписчиков, но привлечение подписчиков заняло месяцы усилий.
– Это решение — внутреннее, стратегическое или продиктовано внешними обстоятельствами?
Это решение внутреннее, оно стратегическое, и, безусловно, продиктовано внешними обстоятельствами. Сейчас, если для одной части общества
неприемлемо переименование театра, то для других, наоборот, название “Русский театр” вызывает отторжение. И это факт. Название „Сюдалинн“ выбрано как нейтральное и уже давно использовалось как внутренний слоган театра. Театр расположен в самом сердце города. Название „Сюдалинн“, возможно, и не самое удачное. Но из тех вариантов, которые были предложены, на наш взгляд, оно самое лучшее. Мы очень пытались сделать так, чтобы это название не было чем-то нагруженным. Мы не играем исключительно для жителей Сюдалинна.
Если мы вспомним Ваналинна театр, то он был известен далеко за пределами Старого города.
– То есть переименование театра – это необходимая мера для выживания театра?
– Да.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ФИНАНСОВЫЙ КОНТЕКСТ
– Переименование театра — это шаг вперёд или уступка политической
конъюнктуре?
– Безусловно, это шаг вперёд. Изменилась реальность — меняется и театр. И в этой связи новое имя — вынужденный шаг. Громче всех изменения в театре критикуют люди, которые здесь не бывают и совершенно не знакомы с репертуаром. Причём именно у таких людей наблюдается так называемый имперский шовинизм. Они считают, что мы — периферия, и настоящее театральное искусство можно увидеть только в Москве или Петербурге. Это давно не так. Придите и убедитесь сами. Эстония — самая театральная страна в Европе, с невероятно высоким уровнем театральных постановок.
– Не рискует ли театр стать заложником символических решений?
– Это не символическое решение.
– Было ли оказано на театр давление со стороны? Смешной вопрос. Считаются ли давлением многочисленные ежедневные
публикации о Русском театре?
По словам Пяйв, в день о театре выходит до трёх публикаций, причём критика
часто неконструктивная и поступает от тех, кто театр не посещает.
– Оказывалось ли давление со стороны Министерства культуры и
правительства?
Если говорить о Министерстве культуры, то оно поддерживает переименование театра и назначенный министерством совет утвердил новое название.
– Могут ли театру начать поступать крупные дотации или гранты после смены названия?
Мы открыты. У нас есть билет мецената. Если люди хотят поддержать наш театр, они могут это сделать.
Только что стало известно, что с 2026 года финансирование театра будет сокращено на 15%, что может повлечь сокращения в штате. Это связано с решением Министерства культуры финансировать театр по той же модели, что и региональные театры, несмотря на то, что у Русского театра аудитория шире и зал на 620 мест.
– Ходит мнение, что переименование — одно из условий финансирования.
Это правда?
Безусловно, нет. Мы государственный театр Эстонии, который финансируется Министерством культуры и получаем 2,5 миллиона евро в качестве
государственной дотации, но этих денег не хватает для того, чтобы покрыть фонд заработной платы, не говоря уже о содержании дома. Хорошо ли мы
работаем? Да, очень хорошо, потому что зарабатываем необходимую сумму. Долгов нет. Давайте проанализируем. Если за 2019 год чистый доход от
продажи составил 514 761 евро, то уже сегодня, в начале июня 2025 года эта сумма превышает 580 000 евро. Это разве не показатель?
МИССИЯ, РЕПЕРТУАР, АУДИТОРИЯ
Какой Вы видите миссию театра в современной Эстонии?
Основная возложенная на нас Министерством культуры миссия — знакомить русскоязычного зрителя с эстонской культурой и работами местных авторов. Однако это не значит, что на сцене русскоязычного театра будут ставить только эстонскую драматургию - будет и русская классика, и мировая драматургия.
При этом мы будем приглашать к сотрудничеству больше местных режиссеров, художников и композиторов.
– Что изменилось за последние годы?
– Изменилась культурная политика Эстонского государства. Посмотрите на эстонский кинематограф, который за последние 10–15 лет вышел на
совершенно иной уровень благодаря поддержке Министерства культуры. Теперь эстонские работы получают самые престижные премии и номинации. Также меняется и культурная политика в театральной сфере. Министерство — учредитель государственных театров — предъявляет всем театрам без
исключения новые, более высокие требования по развитию и популяризации эстонского культурного наследия.
– Повлияет ли новое название на содержание и направление репертуара?
Останется ли русская классика?
– Репертуар спланирован до конца следующего сезона, как и в других театрах.
Намечены планы и на сезон 2026/2027. У нас останется русская классика. Новый сезон мы откроем спектаклем „Отцы и дети“ в постановке Дмитрия Петренко, который в ближайшее время более подробно расскажет о планах театра.
– Не боитесь ли вы, что переименование может оттолкнуть часть старой аудитории, которая ассоциирует театр только с русской культурой?
– Мы верим в нашего зрителя, ценим его и дорожим его вниманием. У нас умный, интеллигентный и понимающий зритель. По результатам опроса, наш основной зритель — это женщина 50+. А значит, чтобы сохранить аудиторию, мы уже сейчас должны привлекать и нового зрителя. Мы стараемся быть интересными всем — от малышей до людей преклонного возраста. Это сложная задача, но мы должны с ней справиться. К сожалению, нас часто критикуют люди, которые претендовали на какие-либо позиции в театре, но не прошли по конкурсу. Многие из них годами не бывали в нашем театре, но, по их убеждению, прекрасно знают, что нужно делать, чтобы театр процветал. Это из серии „если б я была царица…“
– Планируете ли вы бороться за нового зрителя? Если да, то как?
– Конечно. У нас регулярно проводятся встречи с учителями, чтобы узнать, что интересует молодое поколение. Мы проводим опросы зрителей. Нам интересны ожидания и учителей, и учеников. На основании обратной связи мы формируем репертуар, интересный подросткам. Сейчас мы готовим новый спектакль для молодежи „Она должна уйти“ в постановке Ааре Тойкка — важный и своевременный материал про сложные взаимоотношения в школе и в семье.
На эту постановку мы ждём подростком целыми классами и семьи. Также театр развивать площадку RINGlava как образовательное и экспериментальное пространство: там проходят лекции, спектакли пластического театра и совместные проекты с частными театрами.
ВНУТРЕННЯЯ АТМОСФЕРА И КОМАНДА
– Насколько нам известно, коллектив очень по-разному отреагировал на новость о переименовании . Были актёры, которые высказывались резко
и негативно.
– Это правда. Больше всего актёры были обескуражены и оскорблены тем, что „узнали“ о новом названии театра не от руководства, а в СМИ. Одна актриса написала в общий чат: „Почему в который раз работники театра должны узнавать новости из СМИ? Особенно такие важные! Это подло и совершенно некомпетентно!“
И это при том, что руководство планировало сообщить об утвержденном названии на общем собрании коллектива до пресс-конференции 10 июня.
– Может ли таким актёрам грозить увольнение за несогласие с позицией театра?
– Нет. Мы живём в демократической стране. Не нужно спекулировать этим. В каждом театре происходят увольнения, и на это есть разные причины.
Единственное, в чём я глубоко убеждена: у людей, которые работают в одном коллективе, должны быть одни и те же ценности. Если люди их не разделяют, то совместной работы не получится. И не только в театре. Наши общие ценности будут обнародованы в плане развития театра, который мы подготовим к концу лета.
РЕБРЕНДИНГ
– Были ли консультации с брендинговыми агентствами, креативщиками, поэтами или филологами при выборе названия? Какой подход вы
выбрали?
– Мы в свободном формате собирались с представителями PR-агентств. Люди пошли нам навстречу просто из любви и уважения к театру.
Подход — прагматичный. Решение нужно принимать, трезво оценивая ситуацию. Руководитель не может руководствоваться эмоциями, даже если он
руководит театром.
– Как будет проходить ребрендинг театра на практике?
– Очень скромно, своими силами. К началу сезона будет заменена вывеска, будут сделаны соответствующие изменения на сайте. Отдельного бюджета на это нет. Пока что мы будем работать в рамках имеющегося рекламного бюджета.
ИНФОРМАЦИОННЫЙ ВБРОС
– Была ли опубликованная новость ERR спланированной акцией театра
для подогрева интереса?
– В четверг, 6 июня, театр выслал порядка 120 журналистам и изданиям приглашение на пресс-конференцию 10 июня, на которой и было объявлено новое название театра. В приглашении, как водится, был указан адрес электронной почты и номер телефона, по которому можно было обратиться за дополнительной информацией. Только две редакции — русскоязычная „Актуальная камера“ и русскоязычная редакция Delfi — обратились за разъяснениями. Остальные же опубликовали новость-версию ERR. Театру и Delfi пока неизвестна личность источника ERR.
ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ
– В идеале — каким вы видите театр через 10 лет под новым именем?
Это будет современный театр, который будет пользоваться популярностью как среди русскоязычной, эстоноязычной, так и интернациональной публики. Все спектакли уже сейчас переводятся на эстонский язык, и мы хотим ввести бегущую строку с английским переводом. Мы планируем расширить нашу географию. Будем продолжать традицию обменных гастроли с Рижским театром и в следующем году планируем сотрудничество с Даугавпилсским театром. Также у нас запланирован график гастролей в Эстонии, в Нарве, Силламяэ, Кохтла-Ярве и Причудье, Тарту, Пярну
и т.д.
Будем работать.